Газета на идиш

На этом снимке – газета, выходившая на идише в 1945 году в СССР. В статье – моя фотография: я была партизанкой в партизанском отряде, поэтому я – в военной форме и с ружьем.
Я попала в московскую десантную группу в сентябре-октябре 1942 г., и с этого времени по июль 1944 года я была в партизанах. Группа выросла в бригаду, бригада – в соединение. Мы всё время действовали в одной местности. Наша база была в деревне Стайки.

В 1943 г. я была ранена в спину в бою (осколок вошёл мне в спину). Нашим партизанским соединением руководили из центра партизанского движения в Москве. Потом нашим командиром стал чех Франц Дворак.

После ранения я попала в партизанский госпиталь. Партизаны жили в землянках и зимой, и летом, не раздеваясь.

Госпиталь был также в землянках. Там был очень хороший доктор Свистуненко. Он сделал мне переливание крови, а потом меня отправили к хозяевам хутора. Они помогли мне поправиться: их семья лояльно относилась к партизанам и поддерживала их.

Я стала комендантом деревни, наиболее удалённой от немецкого гарнизона. На нашей территории было семь комендантов. В наших деревнях периодически появлялись немцы.
Один раз во время совещания три коменданта ближних деревень были застигнуты немцами и расстреляны. А к Морозовке (моей деревне) немцы боялись приближаться, так как на пути были много других деревень, контролируемых партизанами.

В 1944 г. немцы блокировали нас во время отступления с боем. Они подожгли лес вокруг, и мы не знали, куда идти. Мы бегали по лесу. Я оказалась с двумя девочками из нашей бригады. У нас были с собой сухари, но не было воды.

У меня был обрез винтовки. Девочки боялись моей винтовки, так как без оружия мы могли сойти за местных жителей, а с оружием могли быть только партизанами. В итоге мы решили закопать винтовку.

В общем, с 1942 года по 3 июля 1944 года я была в партизанском отряде, а потом мы соединились с регулярными частями Красной армии.

После этого мы получили приказ очистить леса. Немцы разбились на небольшие группы и прятались в лесах (в частности, добровольцы из местного населения).

Они жили в наших землянках, а мы их искали. Это продолжалось примерно неделю. Из-за этого я не попала на парад в честь освобождения Минска.

Я оказалась в Минске позднее. Меня с несколькими девушками сразу же взяли на работу: мы были секретарями (выдавали талоны на еду, документы, характеристики).

Франц Дворак, мой командир, сказал мне, что поскольку я была с самого начала в партизанском отряде, я должна описать всё в подробностях (он ведь не мог писать по-русски). Только после того, как я это сделала, он выдал мне мои документы.