Марина Синеокая

Слева направо: я, заместитель командира политотдела полка Пономарев и мой коллега-переводчик Елена Корчагина. Фотография сделана в Грайфсвальде в 1945 году. Я пошла в армию после прорыва блокады Ленинграда. Для меня было недостаточно прорвать осаду; Пришлось принимать участие в боях. Мы отвоевали участок земли шириной восемь километров. Немецкая разведка даже не знала об этом. Никто не сообщил немецкому командованию, что штаб армии с командирами и советом, мозгом армии, базировался на этом участке земли. Нам некуда было идти. Мы укрепили свои позиции на берегу канала под Ленинградом, построенного царицей Екатериной Великой для развлечения своего двора. Канал имел ширину 20 метров, поэтому здесь можно было совершать морские прогулки, что было очень популярно во времена Екатерины. Мы пытались предположить, заметили ли нас немцы или нет, начнут ли они бомбить или нет. Бог был с нами, и все баржи остались незамеченными. Мы успешно вышли на Ораниенбаумский плацдарм и начали готовиться к атаке. Первым делом нужно было взять пленных и узнать у них, где находятся немецкие войска. Это был мой первый опыт работы с пленными, до этого приходилось работать только с документами. Я была робкой и застенчивой девушкой и боялась, что пленники мне солгут. Я должна была поговорить с фашистом лицом к лицу без охраны и без посторонней помощи. С психологической точки зрения это было очень сложно. Офицер был со мной только во время двух-трех перекрестных допросов. Когда я поняла, что спрашивать и на чем делать упор, мне сказали, что я готова работать самостоятельно.